Для Галины Макаровны Митиной все воспоминания сводятся практически к одному: народ под оккупацией. Ее война — это война в тылу врага.
Родилась Галина Макаровна 7 ноября 1920 г. в Белоруссии. До войны вышла замуж, работала учительницей начальных классов. «Мы с мужем, который был командиром Красной Армии, жили недалеко от Брестской крепости, в военном поселке. Утром того дня мой муж собрался на службу (должен был проводить у себя в части политзанятия), уже вышел на улицу, а там по дороге раскатывают немецкие мотоциклисты. Однако они почему-то не стреляли, видимо их цель была — разведка.
Что тут началось! Шум, неразбериха. Мы с мужем даже попрощаться-то толком не успели. Только и успел сказать — уезжай к матери! Больше увидеться нам не пришлось. Добралась до матери и, когда пришли фашисты, всей родней отправились в лес. Это было в 1942 году. Мне тогда было двадцать лет, по образованию — учительница. Партизанские отряды тогда только начали формироваться. Так я оказалась в 125-ой бригаде Полесского соединения, в отряде имени Такуева, которым командовал А. Языкович. Ушел в лес мой брат, которому исполнилось в ту пору всего шестнадцать лет. Отца — ему было пятьдесят лет — немцы поймали, когда он ходил в разведку, изрубили на куски. После войны я даже могилку его в лесу найти не могла.
Мама тоже партизанила. По своему возрасту она, конечно, не могла ходить на задания, но зато ей было много работы в лагере: приготовить пищу, постирать, зашить одежду, нянчиться с внучкой (моей дочкой), когда я ходила на боевое задание. Мы ходили на подрывы железнодорожного полотна. Я переодевалась или мальчишкой, или пастушкой, выходила на насыпь, прикладывала ухо к рельсам и слушала, когда пойдет поезд. Взрывчатку накладывали в матерчатый мешочек, его нужно было закопать под рельсами и протянуть в сторону леса бикфордов шнур.
Подрыв поезда с боеприпасами и вооружением — зрелище страшное: все гремит, сверху сыплются обломки техники, трупы людей, окровавленные части тел. На подрывы ходили, конечно, не каждый день. Надо было поддерживать в порядке оружие, одежду, потому что нам этого никто не поставлял.
Потом, когда наладилась связь с Москвой, стали присылать необходимое. Продовольствие приходилось добывать следующим образом: жители, которых каратели уничтожали, а их деревни сжигали, всегда прятали картошку, муку, зерно в заранее вырытых для этого ямах. Мы ходили по пепелищам и железными прутьями тыкали в землю. Часто вместо продуктов находили одежду, домашнюю утварь, но это не брали, зачем — все равно при очередном перебазировании надо было все бросать и скорее уходить.
Как только фашисты обнаруживали месторасположение отряда, сразу прилетали самолеты и начинали бомбить, потом подтаскивали на опушку леса минометы и начинали методический обстрел нашего лагеря. В этом случае приходилось уходить на пятнадцать-двадцать километров вглубь леса, разбивать новый лагерь. Немцы никак не могли справиться с партизанами и, чтобы оставить нас без пищи, крова и поддержки местного населения, стали попросту истреблять жителей деревень и сел всех поголовно. Бедный белорусский народ — каждый четвертый погиб.
Вблизи нашего отряда немецких гарнизонов не было. Небольшой отряд чехов, стоявший в одном из сел, которому фашисты не доверяли воевать на передовой, вскоре полностью перешел к партизанам.
В населенные пункты для сбора разведывательных данных ходили мальчишки, двенадцати-четырнадцати лет. Им это сделать было значительно легче, чем взрослым. Спасало нас то, что все-таки много советских людей работало у оккупантов, а помогали нам — передавали ценные сведения, информировали о готовящихся акциях против партизан.
Не раз попадали в руки фашистов. На ломаном немецком языке я рассказывала, что потеряла козу и вот ищу. Была я тогда худенькой, невзрачной девчонкой, и меня отпускали.
О смерти своего мужа Галина Макаровна узнала в партизанском отряде в общем-то случайно. Так получилось, что бойцы из разбитого подразделения, в котором; он служил, вышли в наше расположение.
«Окончилась война. Мы вернулись в родное село. Дом взорвали и сожгли немцы. Из одежды было только то, что на нас, одеты были, прямо скажем, в лохмотья. И обидно было видеть, как некоторые люди, отсидевшиеся в тихом месте или попросту грабившие тех, кого захватчики преследовали, возвращались домой, везя целые обозы вещей, одежды, золотых и серебряных украшений. А мы, которые защищали их, теряли родных и близких, рисковали своей жизнью, верили в хорошую жизнь после войны. Они имели наглость смеяться над нами, отчего было еще обиднее». Но все постепенно входило в свою колею. Наградили ее орденом Отечественной войны II степени. За последующие годы вручили еще ряд юбилейных медалей.
Когда началось освоение целинных земель, Галина Макаровна долго смотрела вместе с семьей, где тот далекий Казахстан находится, и думала, как встретят их там люди. Так они и оказались в селе Валиханово, что в Кокчетавской области. Там и проработала до самой пенсии Галина Макаровна учителем. А потом перебралась в Степногорск, где продолжила работать в шестой школе.